Искусство как средство производства (К 125-­летию основания Иваново-Вознесенской рисовальной школы)

На фотографии начала XX века – группа мальчиков, а в центре – мужчина с добрым лицом. Это бессменный заведующий Иваново-Вознесенской рисовальной школой Алексей Никифоров с воспитанниками. По снимку можно понять, что учились здесь в основном дети из малообеспеченных семей. На чьи средства работала школа, сколько человек получили здесь путевку в жизнь? Об этом рассказывает выставка, работающая в областном художественном музее.

Филиал Петербургского училища технического рисования барона Штиглица открылся в Иваново-Вознесенске 125 лет назад. К юбилею и была подготовлена выставка в художественном музее. Ее автор и куратор – заведующая отделом Елена Соснина. Во время работы над экспозицией материалы подбирались из фондов музеев промышленности и искусства, ивановского ситца, художественного, из собрания Ивановской научной библиотеки. Также широко представлены документы из областного архива, где хранится документация и деловая переписка о работе школы за двадцать лет. Куратор знакомилась и с документами рисовальной школы в Российском историческом архиве (Санкт-Петербург). 

"Личность Александра Штиглица интересна, – рассказывает Елена Соснина. – Он из семьи обрусевших немцев, был потомственным банкиром, человеком весьма состоятельным. Умел вкладывать деньги в прибыльные предприятия, например, в развитие железных дорог Российской империи. В его владении были также текстильные фабрики. На склоне лет Штиглиц пожертвовал из своих капиталов миллион рублей на создание нового учебного заведения – Училища технического рисования. В нем должны были готовить рисовальщиков (сейчас их называют дизайнерами) для промышленных предприятий: текстильных и мебельных фабрик, ювелирных мастерских, производства витражей, художественной керамики и чугунного литья".

Своих детей, отмечает кандидат исторических наук, у Штиглица не было. С супругой они вырастили приемную дочь, успешно выдали ее замуж за государственного секретаря Александра Половцова, ставшего правой рукой благотворителя. Половцов как человек, обладающий тонким вкусом, часто выезжая за границу, приобретал для училища раритеты западно­европейского декоративно-прикладного искусства: ювелирные изделия, шпалеры, гобелены, уникальные изделия из резной кости, фарфора, стекла, металла. Причем такого качества, что с наступлением советской эпохи многие из этих экспонатов были переданы в фонды Эрмитажа. 

Из семи филиалов Училища технического рисования три готовили художников по тканям – в Лодзи, Нарве и Иваново-Вознесенске. По условиям устава ивановской школы половину суммы на ее содержание выделяло училище, другую добавляли благотворители-фабриканты. В лучшие годы школа имела на содержание около 10 000 рублей в год. К примеру, годовая аренда дома, где она располагалась, стоила 800 рублей. Здание это сохранилось – улица Станко, 34. В те годы это был двухэтажный дом.

Плата за обучение составляла шесть рублей в год. Для многих семей эта сумма оказалась неподъемной. Поэтому ее вскоре снизили до двух рублей, причем деньги разрешали вносить частями в течение года.

На одном из снимков, представленных в экспозиции, – Сергей Молчанов, преподававший техническое рисование. На фото он стоит около станка британской фирмы "Платт". Оборудование оснащено перфокартой, которая задавала программу переплетения нитей, благодаря чему из основы и утка одного цвета на ткани получался жаккардовый рисунок. Молчанов обучал воспитанников выработке "фасонных" (как их тогда называли) тканей.

В экспозиции представлен устав Иваново-Вознесенской рисовальной школы и чудом сохранившаяся печать. Этим штемпелем помечены все книги из школьной библиотеки, экзаменационные работы учеников и вся документация. 

Летом 1913 года хозяйка арендованного дома выселила рисовальную школу. Тогда учебное заведение переехало в еще не отделанное здание Музея редкостей и древностей Бурылина. Здесь уже было отопление и электрическое освещение. В уставе школы прописывалось, что заведующий имеет право на служебную квартиру. И Дмитрий Бурылин выделил Алексею Никифорову в музее помещения в несколько комнат.

В библиотеке художественного музея хранится значительная часть книг, принадлежавших рисовальной школе. Они говорят о том, на каких примерах учили детей. Например, в 1900­х египтология как наука в России только начинала свое становление. А в школе рисования уже была книжка об истории египетского искусства, причем с иллюстрациями. 

Рядом – манерная книга. Это объемный альбом, где вклеены лоскуты ситца – образцы тканей. Их больше тысячи. Орнамент не повторяется ни разу. Хотя почти все образцы розового цвета. Очевидно, что этот цвет, такой чистый и выразительный, был востребован в то время.

Еще интересна книга – первый том "Истории живописи" Александра Бенуа. Издание дорогое, приобретать такие помогали фабриканты. Тут же письмо Николая Бурылина, который и подарил ее школе. Он обещал, что все последующие тома будут обязательно предоставлены. Так и случилось: все четыре тома "Истории живописи" хранятся в библиотеке музея. 

На школьные нужды средства вносили фабриканты не только из Иваново-Вознесенска, но также из Кохмы и Тейкова. Они предоставляли и возможность учащимся пройти практику на своих предприятиях.

Ученики переносили на бумагу рисунки с произведений искусства. 

На выставке представлены и экспонаты из восточной коллекции Дмитрия Бурылина. Воспитанники рисовальной школы должны были копировать орнаменты разных изделий народного творчества. Причем работали в одной из самых сложных техник – акварели. Елена Соснина обратила мое внимание на стеклянный кувшин: "Посмотрите, в нем отражается свет, изломы граней, рисунок драпировки. И всё это требовалось передать будущим художникам по тканям, каждую деталь. Подготовка рисовальщиков шла на очень высоком уровне".

За двадцать лет работы школы через нее по документам прошли свыше 400 человек. Но не все дети были способны к рисованию, кто-то отсеивался. Дипломы и свидетельства об окончании получили чуть более 100 выпускников. Для детей из низших социальных слоев диплом рисовальной школы являлся социальным лифтом. Граверы и художники по тканям были тогда рабочей элитой, самыми высокооплачиваемыми специалистами.

"О качестве подготовленных художников, – говорит Елена Соснина, – можно судить по рисунку для головного платка. Сейчас такой тонкий, мелкий рисунок делают на компьютере. А тогда ученики выполняли орнамент вручную. Мельчайшие точки и завитушки расположены точно, как по линейке. Это требовало и усидчивости, и мастерства. Этим рисункам более ста лет, а краски не утратили яркости, насыщенности. Школа имела возможность покупать расходные материалы самого высокого качества, в основном немецкие. Надо еще сказать, что, кроме рисунков для тканей, выпускники рисовальной школы могли создавать орнаменты и для обоев".  

Отдельный раздел выставки посвящен выпускнику Александру Морозову, народному художнику РСФСР, чей дом-музей находится в Иванове. Мальчик родился в бедной семье, и когда отец рано ушел из жизни, мать осталась одна с детьми на руках. В детском приюте Гарелиных, куда отдали Сашу, заметили, что мальчик тянется к рисованию, и определили его в рисовальную школу, которую он окончил в июне 1918 года. Высокое качество подготовки в рисовальной школе позволило ему позднее поступить в Высшие художественно-технические мастерские в Москву.

Владимир МАРТЫНОВ